-Что в нем притягивает мой взгляд? – Спросила Амэ воздух.
Воздух дрожал. Во рту просыпалась жажда.
-Сколько еще? – Спросила Линда. – Мы успеваем на концерт?
-Звезда… звезда Шерифа?
-Группа «Звезда Шерифа»! – Поправила Линда. – Она мой клон. Солистка. Выглядит как я, думает как я, дышит как я, но умрет не как я. Или я – не как она. Не знаю у кого из нас лучше судьба. Прямо Ноно Рири пустошей! А в глазах – розовые звезды… И она – на самом деле шериф всей еще живой Америки!!! Представляешь?!
-Счастливая. – Прошептала с тихой грустью Амэ. Во рту полыхала жажда. Амэ не привыкла к ней, и почему-то пыталась осмыслить. – Я не знаю что такое «лучше». Когда-то понимала, что лучше для меня. А теперь – не знаю.
-У тебя нет судьбы? – Спросила Ли. Она открывала багажник, под пристальным взглядом двух курящих на собственной заправке стариков-индейцев Ли ставила канистры с авиационным топливом. Поблизости было кладбище самолетом, и не скажешь – довоенное оно или уже после превратилось в свалку.
Возможно, тут был когда-то военный аэродром.
-У меня… - Сказала Амэ ветру, который нес пыль по улице. – Есть судьба. И она тоже дышит…
Линда вскочила за руль. Она привыкла. Последнюю неделю Амэ разговаривала сама с собой. Или, по крайней мере, с кем-то, кого не увидишь обычными глазами. Линда поправила очки. В них отражался буро-желтый мир.
Амэ закрыла глаза. Старая песня. Вокруг – люди, на всех желтые каски. Девушки, их трое. Толпа. Они выделяются из цветастой толпы. Венки? В руках – цветы. Они улыбаются. Мысли солдат: они обкурились травы, как жаль, мы не хотим этого делать. Мысли девушек: такой странный мир, мы никогда не хотели, чтобы он с нами такое сотворил…
Залп. Потом – был залп.
-Ам-э… - Жалобно протянула Линда, вцепившаяся зубами в обтянутый столетней кожей руль. – Мы едим или едем?
-Куда?
-На третьей планете от Солнца однажды зародилась белковая жизнь, она развивалась стремительно и спустя всего миллиард лет по планете уже бродили полуразумные создания. Когда-то тогда, в ту пору, активизировались полюса планеты и вывели разум из сна, жизнь пошла в новый виток, а планета вращалась вокруг Солнца. Разум охватил в раковые клещи некогда голубой шарик и грянула Последняя Война. Наша с тобой война. Осталось недолго лететь Земле, скоро снова раскроются ветви над полюсами и человек, выращенный за время полета истинной Земли вокруг истинного Светила, пробудится ото сна разума. Земля, Солнце и кучка небесных светил, одна звездная система, что никогда не вращалась вокруг центра галактики, а галактический год – лишь выдумка или мистификация. Давным-давно наш мир отправился в полет, летели в дали, не ограниченные взору, когда-то так давно от нашего здесь и сейчас Кто-то решил, что так будет лучше для нас – еще не родившихся, еще не сконструированных биологических машин, которые необходимы были, для нас – не знать конца своего пути.
-А звезды нарисованы? Все эти?! – Она махнула рукой.
-Если разрезать голограмму, там будет иная, такая же, только менее четкая. Наш мир – фон для путешествия планеты по имени Земля из точки А в точку Б.
-Откуда ты это узнала? – Улыбнулась девочка.
-Придумала.
-Да?! Все не так?
-Почему же, так. Это как танец белый лебедей у тебя перед глазами, за секунду до пробуждения!
-Чего? – Растянуто протянуло создание в шляпке, словно жвачку сотворила из звуков.
-Все-все, самое оно! Все так и никак иначе! Это вряд ли случится мире, где ты пьешь такую гадость как эта, но поверь мне – это точно было, то есть будет, то есть это есть. Потому что есть они. Для меня – скорее были. И они летели. Летели почти восемьдесят лет. Они хотели увидеть то, что сокрыто от любого наблюдателя. Пространственно временная цензура. Там, за кромкой бытия, за горизонтом событий черной дыры. Шел 2231 год, в нашем мире или в другом, таком похожем на наш. Был взрыв. Технологии вырвались на свободу. Инскины мерили Землю и чертили на траве Бога. Но люди хотели заглянуть за край. Туда, куда нельзя. Они искали голую сингулярность, стремление любви, внушенное богом. Они хотели. Увидеть. Ощутить. Попробовать. На вкус. В глубине. Что там? Возможно и ничего, а возможно и все!
А потом случилось нечто. И оставшиеся существовать люди размышляли в кабинетах, укутанных в дерево, за сорок один световой год от Земли, у границы системы Дезнев-Калу, там где черное образование сосало звездочку маленькую и очень красную так давно, как человек жил на планете. Посасывало сквозь гравитационную соломку, как ты свой коктейль из мороженного и кофе. В вихре нагретого газа, в этом облаке материи и энергии было что-то невидимое для людей, но интересное. Там было две звезды – одна обычная, красный карлик и вторая – нечто. Чудовище. Так называют людей, стремящихся уйти в тень? Она не отпускала информацию, пряча за свой временной горизонт все таинство мира. Такие звезды называют черными дырами. Но была создана технология, позволявшая заглянуть туда, сохранить информацию вопреки энтропии, этого эфемерного призрака двадцатого и двадцать первого веков, которого всячески отвергала наука двадцать первого сожалея тайком о потерянном времени во имя пути в никуда. Такова природа человека – сожалеть. Но те, кто были тогда на мостике Атомска не сожалели. Они хотели. Хотели знать. Хотели видеть.
И увидели.
А потом была истерика и обмен впечатлениями. Знаешь, все походило на шутку. Еще бы – прилететь на край человеческого мира, прорваться сквозь невозможное, трудности века – так говори, чтобы увидеть неподдающееся объяснению.
Знаешь, как тогда все объяснял субинскин корабля? Не феномен, как окрестили люди, а желаемое сокрытие. Он заявил, что все люди связаны в единую метаинформационную сеть, которая жива, мудра, разумна, невозможно и возможна одновременно. Человек, все люди – её глаза, её миры, как у человека бинокулярное зрение позволяет видеть объемный мир и рассчитывать расстояние до цели, так и у Человеческого Зверя, так её окрестили – мировосприятие, сотворенное чуть-чуть отличающимися друг от друга мировосприятиями десяти миллиардов людей. Это позволяет такому существу жить вне человеческого времени и пространства, относясь к своему существованию как к произведению искусства, ваять свою жизнь, с легкостью обращаясь в прошлое, чтобы подкорректировать себя, если нужно. У одного человека – одна временная стрела во всем многообразии многомерного времени, но у всего человечества – нет. И все-таки человек удобен: как ограниченный короткоживущий но чуточку гениальный инструмент, вроде очков, только для бога. О, ИИ в звании корабельного штурмана после пары временных пластов – тактов работы человеческого, но увы не машинного мозга, в течении которых он отметал одну за другой неинтересные идеи, остановился на этой и все тогдашнему экипажу прямо на месте и раскатал, огорошив их этим. Они спросили: почему РАНЬШЕ не были сделаны подобные вычисления? И он ответил им: раньше не были созданы условия для них, то есть как минимум не поставлены задачи, то бишь – просто не заданы вопросы.
-А что они увидели? – Девочка вскрыла бутылку настоящей ядер-колы, по крайней мере, эта кока-кола так же как та, из вселенной Фоллаут, светилась в темноте.
-Как, разве я не говорила? Лебедей. И представь себе, они танцевали! За горизонтом событий, огромные, невозможные, воскрешенные – по объяснению учтивого ИИ – человеческим коллективным существом из глубокой Бездны, где обитают мертвые людские души, где хранятся данные и метаданные людских жизней. Откуда-то из последней декады двадцатого времени была извлечена сама суть цензуры и вправлена в присутствовавших тогда. Ибо увидь они сингулярность в живую, ту особую, которую принято называть «голой» - мир прекратил бы существование, скорее всего, мир остался бы неизменным – возможно, но что бесспорно – это породило бы то явление, которому предшествует состояние сингулярности, это привнесло бы в нашу, а может и чужую к тому времени Вселенную новый большой взрыв, чего видимо не желал тот, кого когда-то замученные жизнью люди называли богом, а позднее не знающие мучения в своей кибернетической жизни Искусственные Интеллекты назвали «Людским Зверем». Поэтому все стояли и смотрели, и видели то, чего нет. Глюки, фантазии, сны, наяву или как-то еще, но их центр восприятия лежащий на грани общечеловеческой подсознательной бездны показывал немножко не то, что приходило с органов чувств. Так странно. Интересно, я всплесну руками, можно? Дело в том, что цензуру придумали люди давным-давно, кто бы мог подумать, что когда-нибудь это обернется против их стремления к знанию. Цензура людей удобна и она понравилась богу от людей, ня! Рыли яму и саму оказались на её дне.
-Замечательная история. Только глупая.
***
-Хватит показывать рекламу со счастливыми семьями по телевизору, это вызывает ярость у обычных людей! – Сказала Линда. Амэ потерлась в её щеку своей.
-Это твой принцип «цензуры реальности»? Невидимка в углу комнаты?
-Невидимка? Не видимый, не пахнущий, не слышимый, не оставляющий тактильных ощущений, он полностью исключен из твое восприятия реальности, но он существует. Ты не почувствуешь его даже если столкнешься с ним, но он запросто может разрезать тебя провдоль, правда после этого и твое тело будет автоматически исключено из восприятия иных людей, ты сам посмертно станешь невидимкой.
-И во всем этом виноват Бог?
-«Виноват». Можно и так сказать. А можно и иначе. Просто это есть, с точки зрения иных, и этого нет, с точки зрения людей.
-Но я же об этом теперь знаю.
-Даже, даже если ты человек – какой тебе от этого толк? Что ты можешь сделать? Воспользоваться своим знанием? Знание которым человек не может воспользоваться бесполезно для его, он таким выращен эволюцией, по имени Бог.
-Что ты еще знаешь об этой Ноно Рири?
-Говорят, она луну прострелила.
-Девочка, которая прострелила луну. Это объясняет метеоритные дожди повсеместно и ты права, с недавних пор мне уголок нашего ночного светила кажется слегка скошенным. Словно бы… - Амэ развела руками, - сбитым. И садится она не там где следует, на тринадцать градусов севернее летом, на пятнадцать южнее зимой.
-Ты следишь за Луной? – Всмотрелась в её глаза Линда.
-Я любила это ночное светило, она никогда не решалась гореть сама по себе, всегда только отражала свет. Мне это ближе. И я заметила, что что-то с ней не так. Я знала раньше девочку, которая так стреляла.
-И как её звали?
Амэ взглянула на небо, где не было луны. Линда обошла её кругом, скосив глаза и тихо насвистывая.
-На спор, наверное, - наконец произнесла тихим шепотом Амэ.
-На спор что? – Наклонилась вбок Линда.
-Я не знаю, зачем еще было ей совершать подобную глупость.
-Да-а?
-Она всегда была… - Амэ запнулась.
-Была? – Вытянулась справа от неё лозой Линда.
-Да была… - Амэ сжала зубы.
-Правда-правда?
Амэ не смотрела прямо перед собой.
-Что, не можешь сказать, что она была дурой?
-Она всегда поддавалась на провокации. – Нашлась Амэ.
Комментариев нет:
Отправить комментарий