Высшая Жрица

Высшая Жрица.

Ей было около двадцати. Белая кожа и спящие глаза. Она обитала в своем мире книг, передвигаясь по дому, где жила на инвалидном кресле. Молочного цвета кожа боялась солнца, глаза искали спасения от взглядов других людей. Дом, в котором она жила не принадлежал ей. Мир, в котором она родилась и должна была когда-нибудь умереть – тоже. Дом – больница, мир – больница, тело – больница, душа – больница.

Её мыли чужие руки, клали спать чужие руки, будили чужие улыбки чуждых сердец. В этом мире не было ничего своего, и она ждала лишь дня, когда окончательно уйти в мир снов. Но однажды пришел новый человек. Он смеялся, шутил и гонял по коридорам клиники на тележке, которая предназначалась для перевозки еды и воды, периодически врезаясь в сиделок и врачей. Он часто смотрел на неё и однажды увез далеко-далеко. Там было озеро, сразу, за вторым корпусом больницы, но пациентов не разрешалось возить туда. Там был закат и был мостик, с которого закатом можно любоваться. Но они недолго любовались им…

Так она оказалась в воде. Как именно – не сразу поняла. Подумала уже постфактум, что никогда и не думала в своей жизни учиться плавать. Он столкнул её и смеялся, смотря, как девушка тонет.

Что было потом, она не помнила, но очнулась от странного сна уже на берегу. Вся раздетая. Он лежал сверху на ней и рисовал травинкой по лицу.

-Это был несчастный случай. Я сама упала! – Сказала она отцу. И парень тот остался.

Он часто совершал странные поступки, и, не смотря на то, что снова возить по дорожке из черной гальки к озеру её мальчику запретили, он не сдавался. Он был её мальчиком, который играл с ней, словно с куклой. И очень весело смеялся.

«Однажды он убьет меня…» – Подумала она, но подумав так, не передумала. Зато она стала кричать. Сначала – от страха. Но потом он объяснил ей, как именно нужно кричать, чтобы тебя слышали. С каждым следующим своим криком, она словно разрывала невидимую преграду внутри себя. Что-то рвалось внутри девушки и что-то вырывалось наружу. Что-то отличное от ярости, похожее на желание, смысла которого она не понимала.

Он еще много раз сталкивал её в воду, и столько же раз доставал, наверное, просто чудо, что их не разлучили так быстро. Однажды столкнув, он не стал вытаскивать. Он просто стоял на том мостике и смотрел. А она со всей силы загребала руками, глотая пахнущую тиной воду. И тогда, в тот самый миг он вдруг закричал. Хоть до здания, в котором она жила всегда было больше мили, девушка почти уверила себя, что его услышали в этот раз. А значит, больше все это продолжаться не может. И она тоже стала кричать. Одних рук не хватало, чтобы удержаться на поверхности, и она быстро шла ко дну, но продолжала кричать из последних сил даже под водой. Нельзя кричать под водой. Но в тот раз Белла поняла, что только ей одной – можно! Так Белла нашла то, что она могла делать лучше, чем другие люди, то, сути чего люди не понимали.

Кен в тот раз так и не прыгнул к ней в холодную воду озера.

Белла сама выбралась на берег.

***

-Он научил меня кричать. – Сказала Белла, стоя перед отцом. И добавила. – Вот так!!!

От этого крика отец сделал шаг назад. В этих вибрирующих звуках не было угрозы, была лишь сила и стремление жить. Такой непривычный крик для девушки, настолько непривычный для человека.

Она кричала, потому что жила.

А ветер хлопал ставнями, он хотел подхватить и унести эти звуки. Северный всегда чувствует силу, южный – зовет вдаль идти. Восточный – прилетает, чтобы сказать тебе «прости…»

А если ты, подняв палец, поймешь, что подуло с запада – значит, пора перестать плакать и забыть про надежду, потому что больше некуда идти…

Но этот крик, крик только твой – он есть всегда. Это была глупость. Но – это была только её глупость, она принадлежала только ей одной и Белла была рада, что это так рано поняла…